"Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда..." - наверное, именно эта строчка неожиданно для меня самой стала эпиграфом ко всему тому удивительному сценическому действу, которое мы видели в субботу 15 апреля на нашей Школьной сцене. "Из какого сора...". Нет, действительно, невозможно было себе представить, чтобы фантазия режиссёра и автора сценария, усиленная и блестяще воплощённая харизмой и талантом учеников-актёров-филологов, сумела породить такое удивительное явление: на протяжении часа перед зрителями оживало то, что в жизни не кажется нам живым, что мы порой вообще не замечаем, пока дар поэта или артиста, художника или режиссёра не укажет нам на красоту и глубину этого явления. Да, это была поразительная поэзия оживления. Что, скажем, такое пустые картонные коробки? Отработанный материал, годный, пожалуй, только для сдачи во вторсырьё. В спектакле "Анна и Александр. Диалог в унисон" из обычных коробок стараниями замечательных художников из 10 "В" родился город, парадный пушкинский Петербург, который через несколько минут обернулся своей теневой стороной, и Медный всадник, Адмиралтейство, Александрийская колонна превратились в чёрные силуэты, изящные и прекрасные, какими они и отразились в поэзии Ахматовой. Солнечный Золотой век претворился в лунный Серебряный, великолепный и галантный романтизм - в глубокий философский акмеизм; внешняя "простота" пушкинской поэзии - в ахматовскую "прекрасную ясность"; "слова, слова, слова" XIХ века - в выразительную пластику, движение, порыв - ХХ-го... А натура поэта, истинного художника своего времени, непонятого грубой толпой и гонимого, талантливого, с душой пророка и теурга, осталась прежней, неизменной - ранимой и прекрасной и очень стойкой, преодолевающей и время, и страдания. И Муза та же, что посещала "смуглого отрока", и скульптуры в Царском селе те же, и чувства, и великая роль Слова...
В спектакле оживало и становилось по-настоящему эмоциональным и близким то, что изначально как живое не воспринималось: от Каменного гостя - дона Альвара - до флейты царскосельской Музы, утопившаяся пушкинская Русалка оживала в ахматовской русалочьей поэзии. Поэтесса вроде бы и признавала: "А русалка умерла..." - но это была неправда: пушкинская русалка проходила по авансцене со своим печальным монологом о том, что "князья не вольны, как девицы". И пушкинская Муза связывала через него нового поэта - Ахматову - с Данте. Оживали одновременно захлопнутые книжки. Оживала белая перегородка, когда по ней начинала в бесовском исступлении метаться тень критика Жданова. Оживала под руками Лауры и Поэтессы гитара, оживали клавиши молчавшего пианино, оживали даже незримое страдание, незримое вдохновение в мятущихся и прекрасных танцах-монологах, которые пластическими этюдами не повернётся язык назвать, настолько все четыре выступления были выразительными и говорящими... Наверное, больше всего потрясло последнее, когда после того, как жемчуг ахматовской героини-поэта превратился в чётки измученной вечным ожиданием у Крестов женщины, а пушкинский цилиндр стал частью его памятника - тогда живая и страдающая душа, воплощённая в танце, стала средоточием самого искреннего, самого светлого и одновременно трагического чувства и вдохновения. И за счёт этого даже "застывание", превращение образов Пушкина и Ахматовой в памятники в финале спектакля - даже это воспринималось как оживление, потому что символизировало их путь в вечность и наполнялось их стихами, словами, живым отношением к ним их современников и потомков... И это было по-настоящему катарсически!
Очень сильно, очень впечатляюще воспринимался контраст стихов с теми прозаическими словами, которые позволяли себе высказать современники Ахматовой и Пушкина: сразу становилась очевидна их истинная цена и истинный смысл - и они сразу же, ожив на несколько секунд в устах актёров, отмирали и "отслаивались", уступая дорогу тому, что оживало навсегда.
Я не перечисляю актёров и участников не потому, что лень, а потому что меня действительно необыкновенно впечатлила "тандемность" этого спектакля, тот редчайший для школьной (и не только школьной!) постановки случай, когда ни за одним (это буквально), ни за одним исполнителем я не заметила (и, главное, не почувствовала) ни малейшего желания выделиться на фоне остальных, сыграть роль "поглавнее", быть замеченным, быть оценённым выше тех, у кого меньше или "слабее" роль, "переиграть" всех других... Совсем не было. Вообще. Был какой-то потрясающий симбиоз, был в высоком смысле образ Поэзии вне времени и привязки к конкретным поэтам, который с каждым новым персонажем, репликой, движением, действием - обретал всё более и более тонкие черты. Это было вовсе не "лица необщее выраженье" - это был образ Поэзии, выточенный самыми тонкими и мастерски использованными резцами. И, хотя и незримо, но на сцене создавалось неуловимое и прекрасное ощущение, какое бывает - знаете - от неподвластных разуму мраморных вуалей на скульптурах итальянских мастеров XVIII века...
Одна из самых сильных сцен: несправедливая и нелепая критика Жданова (кстати говоря, прекрасно сыгранного!), прерывающаяся стихами Ахматовой (с глубоким пониманием и чувством прочтёнными), которые полностью содержанием своим опровергали то, что нёс этот человек с трибуны; блестящий финал с какими-то невероятными стихами из "Реквиема", замечательно и пронзительно к тому же сыгранными (да, даже не "прочитанными" - сыгранными); последние трогательнейшие произнесённые слова об "очертаньях ЖИВЫХ моих царскосельских садов" - всё это сложилось в совершенно удивительный калейдоскоп, который я не представляю, как можно было придумать и собрать. И что ещё меня сильнейшим образом впечатлило - это то, что каждый участник спектакля был, с одной стороны, хорошо узнаваем и индивидуален, а с другой - действительно играл роль и становился органичной частью общей картины. Браво, чудесные гуманитарии 10"В"! Браво, Екатерина Львовна! Как же это потрясающе, что вы воплотили на школьной сцене этот совершенно особый, очень интеллектуальный и очень эстетически красивый спектакль в жанре "филологической прозы" или "художественного коллажа"... не знаю, как назвать. Не хочется ограничивать рамками жанра. Это просто нечто абсолютно ни на что не похожее и очень, очень, очень яркое и прекрасное! Мудрое и глубокое. Прочувствованное и осознанное участниками и, надеюсь, зрителями.
Как жаль, что был только один показ! Мне кажется, я очень многого не увидела, не осознала (и точно - не написала), несмотря на то, что наблюдала несколько прогонов до спектакля... Но в этом и суть, в этом и истинное проявление таланта: сколько ни перечитывай книги, сколько ни всматривайся в любимые спектакли - всё равно до конца не раскроешь, всё равно останутся и тайна, и манящая красота. С вашим спектаклем однозначно произошло то же самое. Браво! Вы прекрасны!!
